Растущее неравенство: что мы знаем о потерях российских регионов в Украине

30 мая 2025 в 1748588100
Ольга Ившина /BBC News Русская служба

На основе открытых данных Би-би-си совместно с изданием «Медиазона» и командой волонтеров удалось установить имена 110 608 российских военных, погибших в ходе полномасштабного вторжения в Украину. При этом потери распределяются между регионами России крайне неравномерно. Например, для мужчин из Алтая и Тывы вероятность погибнуть на войне в Украине в 30−40 раз выше, чем для москвичей. При этом в республике Алтай почти половина всех погибших - это добровольцы, подписавшие контракты с российской армией после 2022 года. А в Тыве каждый четвертый погибший - это осужденный, отправленный на войну из колонии.

Би-би-си проанализировала последние данные о погибших в пересчете на 10 тыс. мужчин в регионах. С учетом этого показателя, по числу потерь среди регионов России с большим отрывом лидирует Тыва (120 смертей на каждые 10 тыс. мужчин). Следом идут Бурятия (91 смерть) и республика Алтай (89).

Аномальная зона

По словам родных, Сергей Бады-Очур всегда отличался взрывным характером.

Вечером 2 января 2017 года перед сном он попросил у жены «телефон поиграть». Но внимание Сергея привлекла не игра, а сообщение с незнакомого номера. Прочитав его, Сергей вспылил.

Он стал спрашивать, кто отправил сообщение, супруга не ответила. Тогда Сергей, резко встав с кровати, схватил жену, бросил ее на пол и стал избивать деревянной шваброй.

«Так как швабра сломалась, он ее сжег в печке вместо дров», - отмечается в документах суда.

Избив жену до потери сознания, Сергей лег спать. Трое детей в это время спали за стенкой, младшему было всего три года. Женщина пролежала без медицинской помощи два дня, пока родственники не заподозрили неладное, услышав от детей Бады-Очур фразу: «Мама лежит дома и тихо дышит». К этому времени спасти ее уже было невозможно.

На суде выяснилось, что Сергей неоднократно избивал жену и даже однажды стрелял в ее сторону, когда она пыталась от него убежать. Мужчине дали девять лет лишения свободы. Но осенью 2022 года он завербовался в ЧВК Вагнера и позже погиб при штурме украинского Бахмута.

Сергей Бады-Очур - один из сотен жителей Тывы, уехавших на фронт из колоний; по меньшей мере 254 из них погибли.

При определении региона мы учитывали именно то место, где жил человек, а не то, где он отбывал наказание. Заключенные составляют 23% всех погибших из Тывы - это в полтора раза выше, чем средние показатели по России.

Объяснение этому простое: Тыва более 10 лет занимает первое в стране место по уровню преступности на 100 тысяч человек.

При этом если в среднем по России самые частые преступления - это кражи, мошенничества и те, что связаны с наркотиками, то в Тыве на втором месте после краж - умышленное причинение вреда здоровью.

Убийства и покушения в Тыве входят в десятку наиболее частых преступлений, в то время как по России они не входят даже в топ-20. Именно на заключенных, отбывающих сроки за убийства, побои и разбой, делал ставку основатель ЧВК Вагнера Евгений Пригожин, начиная вербовку в колониях.

Но самая крупная категория потерь среди жителей Тывы - это профессиональные военные, то есть офицеры и люди, связавшие свою карьеру с армией еще до начала полномасштабного вторжения. Такие составляют треть всех подтвержденных нами потерь в регионе - это в полтора раза больше, чем в среднем по России.

В столице республики Кызыле базируется 55-я мотострелковая бригада. Для многих мужчин в регионе армия стала единственным способом получить стабильный доход, социальные гарантии и статус в обществе.

Военнослужащие 55-й бригады были заброшены в Украину с первых дней вторжения и понесли существенные потери.

«Тыва - это бедный, неблагополучный регион с отсутствием социальных лифтов. Плюс еще и уровень преступности высокий. В таком регионе мужчины в целом оказываются более склонны к рискованному поведению. И их легче вовлечь в участие в войне - добровольно или добровольно-принудительно», - пояснил Би-би-си российский ученый, специализирующийся на вопросах демографии и попросивший об анонимности ввиду чувствительности темы.

Схожая ситуация наблюдается и в соседней с Тывой республике Бурятии. Четверть всех потерь там приходится на профессиональных военных, еще 34% - на добровольцев. Но есть и важное отличие: каждый пятый погибший из Бурятии был мобилизованным. Это почти в два раза больше, чем в среднем по России.

Именно Бурятия стала одним из символов жесткой модели мобилизации. По данным правозащитников, регион был одним из лидеров как по числу забранных в армию мужчин, так и по количеству жалоб от родственников и самих призванных.

По сообщениям местных активистов и независимых СМИ, в первые дни мобилизации мужчин забирали с улиц, рабочих мест и даже из отдаленных деревень, зачастую без прохождения обязательной медицинской комиссии и без надлежащего уведомления. Были случаи, когда повестки вручались ночью, а мобилизованных увозили сразу же после получения документа.

В соседней с Тывой и Бурятией республике Алтай пошли по иному пути. Мобилизацию здесь проводили в щадящем режиме, а ставку местные власти сделали на добровольцев: их доля - 47% от общего числа потерь, что в 1,9 раза больше, чем в среднем по России.

Для сравнения, в Москве на 10 тыс. мужского населения приходится только трое погибших. Из них только 10% - заключенные, 26% - добровольцы, 15% - мобилизованные и 20% - профессиональные военные.

Национальная политика или хромающая экономика?

Как поясняет эксперт-демограф, различия между регионами и столицей по уровню потерь показывают, что война не просто влияет на демографию - она углубляет уже существующие внутренние социальные разломы.

В беднейших субъектах - Тыве, Бурятии, Алтае - армия выполняет функцию социального лифта, замещающего недостатки системы образования, занятости и социальной мобильности. Жители этих регионов чаще оказываются в армии из-за отсутствия альтернатив. В Москве же, наоборот, военная карьера не столь популярна.

На первом этапе войны основная тяжесть потерь легла как раз на регионы, где расквартированы крупные соединения мотострелков, ВДВ и морской пехоты. Этим объяснялись высокие цифры потерь среди жителей Краснодара, Пскова, Дагестана и той же Бурятии.

Затем для восполнения потерь власти стали задействовать регионы, сильно зависимые от федерального центра.

«Регионы, где продолжительность жизни и так низкая, где вероятность умереть от внешней причины и так высокая - они охотнее подключились к участию в войне. Такими людьми двигает уже не столько бедность, сколько отсутствие перспектив, ощущение того, что терять нечего», - поясняет демограф.

Эксперт отмечает, что список регионов с высокой долей потерь во многом совпадает со списком регионов с низкой продолжительностью жизни.

«Если бы отправка на фронт национальных меньшинств была какой-то сознательной политикой Кремля, мы бы видели высокий уровень потерь среди всех национальных республик. Но этого нет. В Дагестане, Ингушетии, Татарстане или Башкортостане уровень потерь ниже, чем в Бурятии и Тыве в два-три раза. Следовательно, корреляцию нужно искать в чем-то другом», - отмечает эксперт.

Ранее к схожему выводу пришел и социолог Алексей Бессуднов, который проводил анализ этнической принадлежности погибших на войне россиян на основе собранных Би-би-си и «Медиазоной» данных. Он пришел к выводу, что внутри национальных республик шансы погибнуть на войне для русских и титульных этнических групп примерно равны. А по мере продолжения войны доля славянских имен среди всех погибших растет.

Наибольшее число потерь в большинстве регионов - как в абсолютных, так и в относительных цифрах - приходится на 2024 год.

Реальные цифры потерь

Реальные потери, очевидно, намного выше, чем можно установить через открытые источники. Опрошенные нами военные специалисты предполагают, что наш анализ российских кладбищ, воинских мемориалов и некрологов может охватывать от 45% до 65% от реального числа погибших.

Это объясняется тем, что тела существенного числа солдат, погибших в последние месяцы, могут все еще находиться на поле боя. Чтобы вынести их, нужно дополнительно рисковать здоровьем выживших военных, которые могут попасть под удары беспилотников.

С учетом приведенной оценки, реальное число погибших с российской стороны может быть в диапазоне от 170 000 до 246 000 человек.

Итоговая цифра потерь российской стороны существенно возрастает, если включить в список тех, кто воевал против Украины в составе подразделений самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик.

С 22 декабря 2022 года сепаратисты ДНР перестали публиковать данные о потерях своих войск, а власти ЛНР сведения о своих потерях не обнародовали вовсе.

Изучив опубликованные некрологи и сообщения о поиске ЛДНРовцев, давно не выходящих на связь, мы пришли к выводу, что к концу сентября этого года могли погибнуть 21 000-23 500 человек.

Следовательно, на основе собранных нами данным, можно предположить, что общее число погибших со стороны пророссийских сил может находиться в диапазоне от 191 000 до 269 000 военных.