Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Что стало с «крышей» Бондаревой? Артем Шрайбман порассуждал, почему известная активистка оказалась за решеткой
  2. «Пути молодых мужчин и женщин расходятся»? Откуда растут ноги у тренда, о котором эксперты давно бьют тревогу (но лучше не становится)
  3. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  4. «Беларусов действительно много». Поговорили с мэром Гданьска о наших земляках в городе, их бизнесе, творчестве и дискриминации
  5. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  6. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  7. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  8. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  9. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  10. Госсекретарь США заявил, что Трамп готов бросить попытки помирить Украину и Россию и «двигаться дальше» — при каком условии
  11. Правозащитники: В Дзержинске проводят задержания и обыски, повод — послевыборные протесты
  12. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  13. Почему Лукашенко больше не отпускает политзаключенных? И зачем КГБ устроил облавы на риелторов? Спросили у политического аналитика
  14. «Не думаю, что что-то страшное». Попытались устроиться в госорганизации с подписью на последних выборах не за Лукашенко — что вышло
  15. Кремль усиливает угрозы в адрес Европы. Эксперты — о том, что стоит за последними заявлениями в адрес Эстонии и Польши
  16. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  17. Битва за частный сектор: минчане отказываются покидать дома ради нового парка


/

В 2024 году приказ уехать из ЕС получили около 200 тысяч человек. Но фактически Евросоюз покинули гораздо меньше. Больше всего мигрантов было депортировано из Франции, пишет Euronews.

Лагерь для нелегальных мигрантов в городе Айзенхюттенштадт, Германия. 14 октября 2021 года. Фото: Reuters
Лагерь для нелегальных мигрантов в городе Айзенхюттенштадт, Германия. 14 октября 2021 года. Фото: Reuters

Число мигрантов, которым предписано покинуть ЕС, уменьшилось на 10% по сравнению с прошлым годом, но между числом тех, кто получает предписание покинуть страну, и тех, кто действительно выезжает, сохраняется огромный разрыв.

Согласно последним данным Евростата, из 96 115 граждан третьих стран, которым было предписано покинуть ЕС в период с мая по август 2024 года, Союз покинули менее трети: 25 285 человек.

Однако этот разрыв сокращается: число фактически репатриированных увеличилось на 21,3% по сравнению с 2023 годом.

Во втором квартале 2024 года больше всего мигрантов было депортировано из Франции (3870), за ней следуют Германия (3710) и Швеция (3185).

Во Франции же было выдано наибольшее количество приказов о репатриации (31 195), далее идут Германия (12 885) и Греция (6555).

Больше всего приказов о репатриации получили алжирцы и марокканцы: по 7% от общего числа. За ними следуют турки и сирийцы (по 6%).

А вот среди тех, кто действительно покинул пределы Европейского союза, самыми многочисленными группами были грузины (10%), албанцы (8%) и турки (7%).

Как же объяснить такое огромное расхождение между приказами и фактической депортацией?

Прежде всего, это не означает, что десятки тысяч мигрантов скрываются от властей.

«Действие приказов о высылке может быть приостановлено в нескольких случаях. Некоторых не могут выслать по техническим или практическим причинам: из-за проблем со здоровьем, или если страну происхождения не установили, или в случае жертв торговли людьми, или в случае несопровождаемых несовершеннолетних, — рассказал Euronews старший научный сотрудник Центра европейских политических исследований Серджио Каррера. — Директива ЕС о репатриации в ее нынешнем виде не гармонизирует эти процедуры. То, как власти решают эти вопросы, различается не только в разных странах, но и в разных регионах одной страны. Неоднородность и отсутствие прозрачности и подотчетности сильно размывает границы между обязательствами и необязательными процедурами».